Дмитрий Корнеичев
Перекрёсток бездорожья
Журнал «День и ночь» (Красноярск), 2008, № 6, стр. 18.


В апреле 2007 года ушёл из жизни самобытный русский поэт Дмитрий Корнеичев. Он родился в 1965-м в Москве, жил в Петербурге, в Риге. В день его похорон на сайте hippy.ru появилось сообщение: «Примерно с 1990-го четыре года мы жили в Заветах Ильича под Москвой и с нами коммуна хиппи, йогов, православных людей, поэтов, художников, музыкантов. Диму знали многие хиппи 80-х и 90-х гг. Квартира его в Москве на Измайлово была открыта для многих людей свободной воли и творческих личностей. Его добро было бесконечно...» К этому, наверное, нечего добавить. Даже эта публикация в нашем журнале может показаться запоздавшей. Впрочем, истинная поэзия не опаздывает! Она всегда своевременна и актуальна. Как эти стихи.

Редакция «ДиН»



* * *

В ту далёкую пору,
когда ему улыбались
плюшевые мишки,
он бренчал на отцовской гитаре,
и в нём зарождалась
мелодия его судьбы.

В юности,
когда ему улыбались
плюшевые лица современников,
он натягивал нервы
на гриф гитары,
пытаясь исполнить
мелодию своей судьбы.

Прошли годы,
и мелодию его судьбы
исполнил ветер
на колючих проволоках лагерей.


* * *

Вологда – усталая ежиха,
выживающая понарошку
в логове несделанных ошибок –
это перекрёсток бездорожья.

Редкое растение заката
пышно расцветает каждый вечер,
что ни день – обычная загадка:
почему явления зловещи.

Всюду норовит и всюду метит
переопопсовевшая масса,
(безмазовой наглухо планете
музыка – сомнительная маза).

Я просёк ништячную науку,
путешествуя по Вандерграфству:
сила духа – только сила духа,
воля к рабству – только воля к рабству.

Как ни проявляй свободу воли,
ты уже не вызовешь дискуссий,
я живу в одной из тысяч Вологд
и читаю Герберта Маркузе.

Если душу не запараллелил
с вертикалями родного тына,
стоит только выбрать направление –
паветер подталкивает в спину.

Как ни выкалейдоскопь свои дороги,
смена социума – тоже социум,
мы в Крыму забили стрелку с солнцем
и почти обговорили сроки.


* * *

Пилигримы огромного города,
Одинокой свободой закованы.
Перекинутся взглядами гордыми
По дороге в свои пирожковые.

На проспектах духовного голода
Их пути в переулках затеряны,
Пилигримы огромного города
По дороге в свои кафетерии.

Постижение истины сумрака
Их приводит на плаху забвения,
И в безумстве предгибельных судорог
Пилигримы святого мгновения.

Но асфальтово-каменным холодом
Ощущенье свободы не сломлено,
Пилигримы огромного города –
В уходящее завтра паломники.


ТРАЕКТОРИЯ ПОЗНАНИЯ

Вываливающиеся из гнёзд,
в отличие от тех, кто не вываливается,
тем самым отвечают на вопрос:
почто полёт свободным называется.

А те из них, кто насмерть не упал,
исследуют динамику подвижничества
и вопрошают: «Где моя тропа?»
у неврубающегося всевышничества.

Естественно, не получив ответа,
с собою взяв подвыпившее мужество,
они идут откапывать рассвет,
поводыри слепорождённой музыки.

Когда же вырастает голова,
вываливающиеся из социума,
в отличие от тех, кто не вываливается,
вступают в споры с солнцем.